У истоков династии

• НИКОЛАЙ КАРАМЗИН:
«Самое личное избрание Михаила доказывало искреннее намерение утвердить единовластие. Древние княжеские роды, без сомнения, имели гораздо более права на корону, нежели сын племянника Иоанновой супруги, коего неизвестные предки выехали из Пруссии, но царь, избранный из сих потомков Мономаховых, или Олеговых, имея множество знатных родственников, легко мог бы дать им власть аристократическую и тем ослабить самодержавие. Предпочли юношу, почти безродного; но сей юноша, свойственник царский, имел отца, мудрого, крепкого духом, непреклонного в советах, который долженствовал служить ему пестуном на троне и внушать правила твёрдой власти. Так строгий характер Филарета, не смятённый принуждённою монашескою жизнью, более родства его с Фёдором Иоанновичем способствовал к избранию Михаила».

• СЕРГЕЙ СОЛОВЬЁВ:
«Смутное время окончилось избранием царя, и престол молодого Михаила был поддержан вследствие того, что люди Московского государства наказались, был поддержан вследствие стремления большинства, стремления земских людей восстановить наряд, нарушенный стремлениями меньшинства, восстановить всё по-прежнему, как было при прежних великих государях».

• ВАСИЛИЙ КЛЮЧЕВСКИЙ:
«Смута и прекратилась только тогда, когда удалось найти царя, которого можно было связать родством, хотя и не прямым, с угасшей династией: царь Михаил утвердился на престоле не столько потому, что был земским всенародным избранником, сколько потому, что доводился племянником последнему царю прежней династии.
Но всего больше помогла Михаилу на соборных выборах родственная связь Романовых с прежней династией. В продолжение Смуты русский народ столько раз неудачно выбирал новых царей, и теперь только то избрание казалось ему прочно, которое падало на лицо, хотя как-нибудь связанное с прежним царским домом. В царе Михаиле видели не соборного избранника, а племянника царя Фёдора, природного, наследственного царя».

• НИКОЛАЙ КОСТОМАРОВ:
«Не было тогда никого милее народу русскому, как род Романовых. Уж издавна он был в любви народной. Была добрая память о первой супруге Ивана Васильевича, Анастасии, которую народ за её добродетели почитал чуть ли не святою. Помнили и не забыли её доброго брата Никиту Романовича и соболезновали о его детях, которых Борис Годунов перемучил и перетомил. Уважали митрополита Филарета, бывшего боярина Фёдора Никитича, который находился в плену в Польше и казался русским истинным мучеником за правое дело».

• ЛЕВ ГУМИЛЁВ:
«Казаки были настроены в пользу Михаила, поскольку его отец, друживший с тушинцами, не был врагом казачеству. Бояре помнили о том, что отец претендента из знатного боярского рода и к тому же двоюродный брат Фёдора Иоанновича, последнего царя из рода Ивана Калиты. Иерархи церкви высказались в поддержку Романова, так как его отец был монахом, причём в сане митрополита, а для дворян Романовы были хороши, как противники опричнины».

• ЮРИЙ ЭСКИН:
«Вероятно, благодаря казакам, составлявшим большинство вооружённого населения Москвы в это время (дворяне разъехались по поместьям), избран был Михаил Фёдорович, сын Филарета Никитича, с тушинских времён популярного среди казаков. Агитировали за него, в частности, такие златоусты, как Авраамий Палицын и близкий к Пожарскому зарайский протопоп Димитрий, ездивший в Кострому в составе делегации, просившей Михаила и его мать на царство».

• ДМИТРИЙ ВОЛОДИХИН:
«Михаил Фёдорович оказался именно тем царём, фигура которого сплотила страну.
Во-первых, за ним стояла самая сильная аристократическая коалиция.
Во-вторых, его поддержала Церковь.
В-третьих, и главное, страна возрождалась из руин, из грязи, из пепелищ. Она начинала жить с чистого листа. И в такой ситуации лучшим оказался тот царь, которого никто не имел оснований упрекнуть в неблаговидных деяниях смутных лет. Михаил Фёдорович был чист. Чистота его внушала добрую надежду. А сочетание политической силы и святой надежды — весьма прочное».

• ЛЮДМИЛА МОРОЗОВА:
«Причина, по которой Михаил был избран на царство, заключалась в том, что он приходился ближайшим родственником последнему царю угасшей династии — Фёдору Ивановичу. В его лице формально продолжился род прежних московских царей. Это было важным для признания законности его избрания в европейских странах. Личность самого Михаила при его избрании учитывалась существенно меньше, но выборщикам было важно знать, что он молод и ничем не запятнал свою репутацию».

• АЛЕКСАНДР КИЗЕВЕТТЕР:
«С саном патриарха Филарет совместил сан великого государя, чем поднял до высшей степени государственное значение патриархата. Установилось настоящее двоевластие: царь и патриарх оба писались государями; правительственные дела решались обоими государями, а иногда Филарет решал их единолично, даже без ведома царя».